Для устного переводчика нет ничего хуже, чем в неподходящий момент зазвенеть яйцами. Можно знать язык перевода на уровне носителя, но при сильном волнении начинает дрожать голос, а перевод рассыпается на слова, которые не соединяются в смысл. И самое главное, все это слышат, а иногда ещё и видят. Все взгляды направлены на переводчика. Поэтому самое главное правило - не звенеть яйцами.

Мы перевели часы на летнее время плюс я встала без будильника в 7 утра. Сейчас всего без четверти семь, а я больше всего мечтаю о том, чтобы поспать.

Люблю работать в одиночестве. Взять себе кофе по-венски (мой самый любимый кофейный напиток), уйти с рабочим ноутбуком в свободное помещение, забраться на стул с ногами и несколько часов продуктивно работать.

Идеальные условия труда.

Всё сильнее убеждаюсь в мысли, что преподавателей, которые могут научить устному переводу, единицы. Послушать рассказы коллег, окончивших именитые европейские университеты, так найти такого преподавателя не легче, чем иголку в стоге сена. Я знаю лишь одного переводчика, который хорошо преподает устный перевод с немецкого на русский. На немецкий c русского - не знаю ни одного. Хотя талантливых устных переводчиков немало.
Чтобы преподавать недостаточно переводческого диплома. Причем я сомневаюсь, что степень в педагогике здесь поможет, потому что процесс обучения синхрону кардинально отличается от уроков по практике языка, не говоря уже о предметах, где нужно лишь понять, выучить и воспроизвести. Хороший преподаватель должен обладать всеми необходимыми качествами. Отсутствие хотя бы одного приведет к перекосу и падению качества обучения.
Во-первых, нужно быть востребованным на рынке переводчиком. Нужно знать, к чему ты готовишь своих студентов, как себя презентовать и вести в разных рабочих ситуациях. Перевод – это не теория, а практика. Без практики синхрону можно разучиться буквально за полгода. И никто не будет серьезно относиться к преподавателю, который учит синхрону и последу, опираясь на опыт пятилетней давности. Во-вторых, одного переводческого таланта недостаточно. Я знаю переводчицу, которая зарабатывает переводами высокопоставленных лиц. Несмотря на успехи на профессиональном поприще, преподаватель из неё отвратительный. Она указывает на все ошибки, которые были сделаны, но как их исправить, объяснить не может. А раз никаких рекомендаций она не дает, только критикует, какая от неё польза? Раздутое эго ситуацию не улучшает. Не на последнем месте и способность проявлять эмпатию и ставить себя на место ученика, чтобы понять, почему он ошибся и над чем нужно работать, чтобы избежать таких ошибок в будущем.

Синхрон имеет больше общего со спортом, чем с обычным процессом обучения.

С позиции своего опыта могу сказать, что я не смогла бы преподавать. Мне понятно, как синхрон и послед работают в моей голове, но как передать эти знания другому, я не знаю.

Терапевт сегодня сказал, что я пришла к нему праздновать. Весь час улыбалась, рассказывала, что у меня произошло хорошего и как я себя чувствую, а он говорил, что ему нужно привыкнуть ко мне такой и что он меня не узнает. Ещё бы!..
В начале психотерапии я примерно знала, каких результатов хочу достичь, я ясно видела образ себя, такой, какой я хотела тогда себя видеть. В процессе отвалилось много всего надуманного, ненужного, я отказалась от какого-то там образа установок и начала знакомиться с собой, такой, какая есть. И по итогу на этом промежуточном этапе я выхожу с совсем другой картиной себя, положительной, но я её совсем не так представляла и даже не могла представить в самом начале.

Прошло полтора месяца с тех пор, как я начала встречаться с Германом. И мне очень хорошо.

Психотерапевт на каждой сессии отмечает, насколько я уверена в себе и своих силах. Но тут обратная связь. Сперва я стала увереннее в себе, а потом случился Герман. Раньше, когда я рассказывала на психотерапии о болезненных эпизодах, которые давно меня преследуют, я всегда плакала. Меня корёжило и мучило, но зачастую это была полезная боль, как будто корочку отдираешь от зажившей ранки. Выплакавшись, я чувствовала, что мне легче. Сейчас я рассказываю очень личные переживания, которые раньше бы никому не доверила, и мне легко говорить об этом. Я улыбаюсь, много шучу. Я полностью приняла всё плохое, что было, всё, что не получилось, всё, что не отпускало и причиняло боль. Я приняла себя такой, какая я есть. Клише, совет, который я слышала сто раз, но не знала, что это такое на самом деле и как его реализовать. И я люблю себя сейчас. Всю себя, со всеми ошибками. Я любуюсь собой - такой, какая на работе, такой, какая я с друзьями, с Германом, с окружающим миром, и мне нравится то, что я наблюдаю.

На прошлой неделе посмотрела интересный документальный фильм по ZDF. В центре фильма упражнение «голубоглазые/кареглазые» Джейн Эллиотт. Согласившихся на участие в упражнении людей разделили по цвету глаза на две группы. Причем, если ведущий вежливо приветствовал кареглазых, то голубоглазых третировал с самого начала. Он сразу переходил на ты, опасно сокращал расстояние, вторгаясь в личное пространство, грубил, пока участник с голубыми глазами заносил свое имя в регистрационный лист, повязал всем голубоглазым зеленый воротник. Несколько человек уже на этом этапе отказывались участвовать и уходили. Затем всех голубоглазых отвели в помещение без стульев, закрыли и оставили ждать около часа, не дав никаких объяснений или инструкций. Кареглазых отвели в зал со стульями, предложили кофе. В зале висели плакаты вроде «Знаешь одного голубоглазого - знаешь их всех», «Если голубоглазым здесь не нравится, то им следует вернуться туда, откуда они пришли» и «Я не хочу, чтобы моя дочь пришла домой с голубоглазым». В течение часа ведущий убеждал кареглазых, что они лучше голубоглазых, что последние глупые и бесталанные от природы, что голубоглазым нужно всё объяснять по сто раз, постоянно направлять и контролировать, ведь они ни на что неспособны.
Во второй части эксперимента голубоглазых проводили в общий зал и усадили в центр, чтобы они постоянно были на виду у всей группы. Ведущий их по одному просил зачитать текст на плакатах и жестко высмеивал каждую ошибку, а кареглазые поддакивали и поправляли, потому что им дали такое задание. Нужно сказать, что на всех этапах упражнения голубоглазые протестовали. В комнату, в которой их сперва заперли, каждые пятнадцать минут заходил человек, буравил каждого участника неприятным изучающим взглядом и уходил. Через некоторое время люди начали петь в качестве протеста, сняли зеленые воротники, которые на них навешали. Позже, в зале, некоторые отказывались читать надписи на плакатах. Затем ведущий дал голубоглазым тест, после проверки которого оказалось, что голубоглазые из пятнадцати набрали 2-3 балла или около того. В конце упражнения все голубоглазые чувствовали себя подавленно, одиноко, несмотря на то, что они были в группе, и больше не были уверены в своих силах.

Мне больше всего запомнилась мысль о том, что в умах многих засела ошибочная мысль, что противостоять дискриминации - легко. Если тебя принижают, третируют и дискриминируют, встань и громко скажи об этом. Манфред, с которым мы смотрели фильм, возмущенно заявил в перерыве: «Я бы никому не позволил со мной так обращаться!», чем вызвал у меня и у других кривую улыбку. В фильме был эпизод с девушкой, которая отказалась выполнять правила. Одна из помощниц вывела её наружу, и состоялся следующий диалог:
- Понимаешь ли ты, что в нашем обществе есть люди, которые носят зеленый воротник? И у них не голубые глаза.
- Да.
- Понимаешь ли ты, что это люди, которые выглядят, как он? – помощница показала чернокожего парня, стоящего рядом.
- Нет.
- Посмотри на него. Тебе ясно?
- Нет. Я не вижу разницы.
- Можешь ли ты снять этот воротник?
- Да.
- А он может?
- Нет, он не может снять свой.
- Какое ты принимаешь решение?
- Я оставляю этот воротник.
- Почему?
- Я не вижу между нами разницы.
Затем девушка вернулась в зал и продолжила участие в эксперименте, следуя всем правилам.
Это простой пример наглядно демонстрирует, что далеко не всегда можно избежать дискриминации, это во-первых. У участников, которые решили прекратить участие в эксперименте, была такая возможность, а в жизни сделать то же самое просто невозможно. А во-вторых, если человек и в самом деле встает и говорит о дискриминации, то его начинают обвинять в том, что он требует к себе особого отношения и привилегий.

Бывают дни, когда синхронить тяжело, будто мешки с картошкой ворочаешь. Сегодня после работы вырубилась, зато спала так сладко, словно после долгой прогулки в зимнем парке.

Моей главной ошибкой в студенческие годы было стойкое убеждение, что учебники (да и любую другую литературу) нужно читать с толком, чувством и расстановкой. Я была уверена, что нужно конспектировать каждую главу в тетрадку, рисовать таблицы и пользоваться разноцветными маркерами. И даже сейчас я не могу просто читать книги, мне обязательно нужно выписывать интересные мысли.
А в реальности на такой дотошный подход чаще всего никогда нет времени, а перфекционизм и вовсе не дает начать читать. Это сейчас я знаю, что нужно всего лишь загнать литературу в Mendeley, за пять часов прочитать всю энциклопедию истории военной техники, сделать пару заметок тут, нарисовать схемку там, выписать пару терминов, составить себе content map и вуаля! О каком-то глубоком знании говорить не приходится, но поверхностное понимание нарабатывается на ура.
Вряд ли такой метод подойдет студентам естественных наук, но как первый шаг подготовки к синхрону самое оно.

Заинтересовалась феминисткой практикой и теорией перевода. Пока больше из научного интереса, потому что мне любопытно, как можно реализовать задачи феминистского дискурса в переводе на русский язык.
Нужно сказать, представляясь по-русски, я говорю клиентам: «Я сегодня ваш переводчик». По моему мнению (а также мнению многих коллег), «переводчица» звучит несолидно и почти как «секретарша» или «девочка на побегушках». Чтобы не поддерживать габитус квалифицированного и незаметного слуги, приходится пользоваться мужским родом. Такова на сегодня суровая реальность.