После работы Л. поведал, что его задрали немцы тем, что вечно говорят с ним по-английски. А он приехал с целью практиковать немецкий, но берлин - это берлин, и здесь каждая собака знает инглиш.
Конечно, сейчас мы с ним говорим только по-немецки. Печаль, потому что я ловила эстетические оргазмы от его лондонского акцента.
Жизнь - боль.