В переводческих кругах я отношу себя к последователям скопос-теории. У каждого ИТ есть цель, которую поставил перед собой автор. Поэтому, грубо говоря, перевод можно оценивать с точки зрения, создал ли устный переводчик ТП, который выполняет ту же самую цель.
По-моему, скопос-теорию можно применить к феминитивам, выполняющим определенную функцию. Поэтому высказывания «ухо режет» и «звучит некрасиво» для меня не аргумент. На «Зачем спорить о глупых феминитивах? Думаете, так мы решим все проблемы?» мне тоже есть что возразить. Язык не только помогает нам выражать мысли, но и формирует реальность, в которой мы живем. Исходя из сказанного, одна из задач феминистской лингвистики – дать женщинам инструменты для формирования современного языка, отражающего присутствие, мысли и чувства женщин.
В рамках феминистской теории перевода занимаются переводом с латыни и древнегреческого классических стихотворений, написанных женщинами (например, Сапфо), потому что ранее переводили только мужчин; изучают труды переводчиц и писательниц (Каролина Шеллинг, Луиза Готтшед, Луиза фон Якоб), которые в свое время работали безызвестными помощницами своих знаменитых мужей.
Я считаю, что феминитивам в русском языке быть, у них есть функция. Я даже рада, что сейчас идёт активная общественная дискуссия, пусть зачастую она бессмысленна и беспощадна. Уже наличие самой дискуссии в русскоязычном сообществе и первые попытки вроде "авторка" или "докторка" - это прогресс. А по сути всё сводится к борьбе идеологий, борьбе за власть. У немцев ясно, кто одержал победу. Везде говорят и пишут Bürgerinnen und Bürger, и никто не сломался.