Русский я вроде как знаю неплохо, конечно, не так хорошо, как хотелось бы, но все же. Дело в том, что пару дней назад моя хорошая знакомая попросила оценить ее творение. Я вообще не лю такое дело: как критик, я должна вычислить все промахи, штампы, ошибки и просто подозрительные места, а как друг - носиться по потолку, самоотверженно заниматься слюнотечением и скандировать «Хачу еще!». Увы, мне, увы, но я так не умею, и если это откровенный БББ (Бессмысленный бессюжетный бред), я тут же сообщаю об этом с просьбой реанимировать его в кратчайшие сроки или не лезть ко мне с этим телеграфным перлосборником, вывалившимся прямо из таки широкой и аршином не мереной души йуного гения. Да, я знаю, что это грубо, и то, что я сама часто пишу с кучей ашипок и просто бредово, мне также известно. Но перед тем как пичкать своими шедеврами читателей, наверное, все-таки стоит править текст. Раз - дцать.
И на закуску, памятуя о той же душе йуного гения, цитата из Олди:
«Искренность не является художественным достоинством. Когда творец кричит на каждом перекрестке, что вложил в творение всю свою душу, - он смешон. Когда умоляет пожалеть его, обессиленного, выплеснувшего в равнодушные лица всю кровь из вен, - смешон вдвойне. Кому нужна его душа? Кому он нужен без души, оставленной в творении? Важно другое: появилась ли у творения собственная душа?»