Снилась, вспоминалась хирургия. Лето. Душно, сухо, язык горячий и жесткий и будто даже не помещается во рту. Солнце бьет сквозь сетчатку, раздражает, а повернуть голову не получается. Я в послеоперационной, пришла медсестра, поставила капельницу. Глаза болят, будто их режут, волосы лезут и щекочут. Предметы смазываются, сил нет, ощущения хуже, чем средние. Вдруг гром, грохот. Иглу, оказывается, воткнули под кожу. Хирург переставляет капельницу, орет на медсестру. В голове звенит от крика, морщусь. Его фигура кажется такой огромной, будто это не человек, а медведь. Вообще хирурги, как правило, огромные мужики. Солнце больше не светит в глаза, блаженная прохлада, мысли расползаются.
Было в этом что-то страшное. Еще не отошел от наркоза, но ничего не можешь делать, даже сказать тупице-медсестре пару ласковых, пусть очень хочется. Хочется побыстрее вырубиться, чтобы очнуться и снова почувствовать себя сильной здоровой, способной подойти к этой сучке и вылить ей на дурную башку полную утку. Это похоже на старость. Наверное, так заканчивается позднее "могу", начинается раннее "не могу". Не можешь бегать, не можешь двигаться, как прежде, и начинаешь думать, что это все когда-нибудь закончится. А пока ждешь, можно и наловчиться вязать шерстяные лифчики, чтоб зимой на задувало...
Я после ходила три недели с огромным синяком и злобствовала на медсестер. Сдохнешь еще из-за такой бестолочи, так даже последний фак показать не успеешь.
А если серьезно, так вот вам еще один повод следить за своим здоровьем и не запускать болячки. Гос. врачи не так, чтобы специалисты. Активно и лечат, и калечат.