До стены. Что там?

Можно попробовать укусить врача за руку, чтобы снова почувствовать себя живым. В иступленной, но бесполезной попытке сохранить, удержать, захватить этот кусочек жизни насилием. Невозможно удержать ее всю в ладонях. Она неумолимо вытекает, забирает с собой розовый цвет из лица, оставляя взамен бесцветный пепельно-серый. «Нет, постой!.. Я не готов! Я не…»
Ни любящий взгляд, ни даже свет больше не могут дойти. Ты мертв. Но твое дыхание все еще вырывается изо рта белыми облачками пара! И глаза – о боги! – твои глаза тоже живы, и все еще смотрят, жадно смотрят на убогую обстановку вокруг и не могут насытиться.
Осторожно дотрагиваешься до старой скамейки, почти нежно водишь ладонью, чтобы ощутить на коже тепло шероховатого дерева. Дерево живое; оно будет жить через несколько часов, когда тебя подведут к стене и расстреляют. Убираешь руку и вздрагиваешь. Дерево не хочет, отторгает твое прикосновение. Оно живое, а ты мертв.
Слушаешь рыдания мальчика и не пытаешься его утешить. Молодые не способны утратить надежду на бессмертие. Они боятся умирать, потому что им жаль себя.
Что для тебя сейчас война и Испания, и весь мир? Пустой звук. Они остались ДО стены. Теперь ты мертв.