В больнице под скамейкой рядом с раздевалкой нашли котёнка, крошечного, чёрненького, пищавшего так жалобно и громко, что его наверняка было слышно в целом крыле.
—Ой, какой маленький — с детскую ладошку!
—Возьмите его себе!
—Что вы! У меня самой дома кот!..
—Нет, вы только посмотрите, как кошечка носится за ним. Видите, даже кошки защищают свои чада, не то, что нынешние мамаши... — процедила сквозь зубы женщина с зачёсанными в тугой пучок бордовыми волосами. Осуждающие морщинки вокруг губ стали еще глубже, а сидевшая на корточках рядом с котёнком девушка в медсестринском халате втянула голову в плечи.
— Снежанночка! Чего тут у тебя такое? — провизжал еще один голос, как ножом обрезавший нестройный гомон, и толпа разомкнулась, пропуская женщину, с ушей которой свисали тяжелые золотые серьги.
— Это, — она ткнула длинным фиолетовым ногтем в котёнка, который устроился в ладошках девушки, — в нашей больнице! Ах ты, господи... Что скажет Виктор Иваныч? — она покачала головой. — Снежанночка! — девушка вздрогнула и посмотрела на начальницу большими испуганными глазами. Кошка, мурча, тёрлась о ее ноги. — Выкини отсюда это... — она замолчала, будто пытаясь найти подходящее слово, — это!
Толпа загудела, как рассерженный улей. Снежанна жалобно посмотрела на начальницу.
Ярко подведенные карандашом губы искривились, но через секунду ее лицо разгладилось.
—Иди-ка, купи колбаски и молочка в буфете, — властно приказала она, махнув пухлой рукой в сторону столовой. — И бери побольше, шоб мамаша всё не сожрала.
«Снежанночка» встрепенулась точь-в-точь как какой-нибудь птенец и, осторожно опустив котёнка на пол, прижимая тонкие руки к сердцу, побежала в буфет. Кто-то протянул пятьдесят рублей.
—Спасибо, — пробормотала девушка.
Женщина усмехнулась. А потом снежной лавиной обрушилась на толпу.
—Ну, чего стали? Делов что ли нет? Болящие — к специалистам, здоровые — по домам! Неча тут толпиться, не цирк!
Толпа заворчала что-то о врачах, больницах и системе российского здравоохранения, но всё-таки распалась на людей, неохотно разбредшихся к окошкам регистратуры, к лестницам или выходу.
Женщина удовлетворённо крякнула, нагнулась и, схватив котёнка за загривок, понесла к выходу. Держала она его на расстоянии вытянутой руки, брезгливо морщась и сшибая всех на пути исходившей от нее враждебностью в мегаваттном диапазоне. Кошка бежала за ней, что-то надрывно мяуча.
Шлёпнув котёнка в кучу коробок, сваленных у мусорного контейнера, женщина что-то пробормотала, широкими движениями вытерев ладони о халат, и победным маршем зашагала обратно.
«Снежанночка» растерянно стояла у скамейки, сжимая в руках бутылочку с молоком и завернутый в целлофановый пакет кусок докторской колбасы.
—А где... - начала она, завидев начальницу.
—Был да сплыл!— оскалившись, та развела руками и протаранила себе дорогу к одному из окошек регистратуры, хотя правильнее будет сказать, люди сами спешили убраться с ее пути. Таких женщин трудно не заметить. — Галочка, слушай, чаво расскажу... знаешь, что устроила эта новенькая?..
Стиснув зубы, Снежанна посмотрела на колбасу и молоко и медленно зашагала к себе в кабинет. Плечи девушки едва заметно подрагивали.

***

—Снежанночка! Я уйду пораньше, всё равно никого на приём нет, — начальница просунула руку в рукав шубы. Коридор был забит больными аж до самой лестницы. — Всё, дорогая, до завтра!
Выключился свет, и хлопнула дверь. Снежанна даже не вздрогнула. Она уже привыкла к тому, как её начальница показывала, на каком месте в ее иерархии находилась Снежанна. Наверное, на последнем. А может, вообще вне иерархии?..
Она подошла к окну, грея озябшие пальцы о батарею. Снаружи мело, снег залепливал людям глаза, будто ветер, наконец, нашёл с кем поиграть в снежки. Хотела бы она выйти сейчас на улицу. Но ее ждали люди.
Часы неустанно тикали, разделяя время на прошлое и настоящее. Девушка глубоко вздохнула и, присев на корточки, пододвинула к себе коробку с двумя шерстяными клубками. Один, что поменьше, вдруг зевнул, показав розовый язычок, и сощурился на неё внимательными зелеными глазами.
—Мр-мяу? — спросил клубочек.
Снежанна улыбнулась.